Когда в денник впустили кота и лошадь — этих совершенно разных животных, ставших впоследствии друзьями, Улов с удивлением, настороженно подняв уши, взирал на пришельца, тогда как Ваську не смутила громада рысака. Он спокойно занялся своим туалетом, усевшись в углу.
Утром дежурный конюх доложил наезднику, что Улов спокойно провел ночь, спал лежа, а на нем, уютно устроившись, свернулся калачиком и тоже спал Васька. Около кормушки на полу лежали две задушенные мыши.
Тогда внизу, с угла полотна полузарешеченной двери денника, пропилили небольшое отверстие, через которое беспрепятственно мог пробираться .Васька. Так началась его работа на конюшне.
Васька был ничейный, приблудный кот, несладкая жизнь многому научила его. Поиски пропитания, теплого безопасного места для сна, необходимость избегать нежелательных встреч со злыми собаками сделали его ловким, увертливым, хитрым и закалили характер.
Попав на конюшню, Васька сразу смекнул, чего от него хотят. Жизнь его стала налаженной и сытой: ему регулярно перепадали молоко, кусочки колбасы, рыбка и печеная картошка, до которой он был до удивления охоч. Мышей ловил он искусно, аккуратно выносил их из денника и складывал возле двери. Вскоре мыши совершенно исчезли, но Васька продолжал исправно являться на работу, обеспечивая Улову спокойствие и достойную вальяжность.
Избалованный вниманием Улов как должное принимал особое отношение к себе обслуживающего персонала конюшни и посетителей, с достоинством, но неторопливо брал подносимый на раскрытой ладони сахар. В этих случаях он, не спеша, поворачивался к двери, принимая лакомство и ласку. Но однажды очередной посетитель оказался свидетелем необычной сцены: Улов стоял, оборотясь к кормушке, а на его широком крупе... спал Васька, окутанный теплом, исходившим от сытого тела рысака. На этот раз Улов ограничился только поворотом шеи, словно извиняясь за неподвижность и отказ от угощения. Его большие умные фиолетовые глаза как бы говорили: «Не обессудьте, вы же видите, что я не могу подойти, это может потревожить моего друга».
Васька прижился на конюшне. Днем он рыскал по двору и среди окрестных домов, но регулярно возвращался к своему подопечному, «закусывал», а потом отдыхал на широкой спине рысака. Чтобы забраться на круп лошади, Васька делал высокий прыжок и карабкался, как на дерево, пуская в ход когти. Улов безропотно терпел эту «экзекуцию», только мелко подрагивал кожей в местах уколов когтей.
Так зародилась эта необычная дружба двух прекрасных животных. Когда Улова отправляли на Одесский ипподром, где он бил всесоюзные рекорды, знаменитый орловский рысак явно скучал без своего пушистого приятеля, искал его даже в железнодорожном вагоне. Васька же оставался дома.
Встреча друзей после возвращения орловца в Москву была трогательной: Улов шумно обнюхивал кота, а тот, изгибаясь и радостно мурлыкая, терся поочередно обо все четыре ноги лошади.
Но вот наступила неумолимая пора завершения беговой карьеры призового рысака, — Улов навсегда покинул ипподром и был отправлен на родину — в Хреновской конный завод, а вместе с ним повезли и Ваську.
[size=10]